УДК 61 (091)

 

Р.Г. САЙФУТДИНОВ

Казанская государственная медицинская академия

 

Григорий Антонович Захарьин — выдающийся русский врач-терапевт, основатель московской клинической школы

 

Контактное лицо:

Сайфутдинов Рафик Галимзянович

доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой терапии Казанской государственной медицинской академии

420073, г. Казань, ул. Муштари, д. 11, тел. (843) 236-87-86, e-mail: rgsbancorp@mail.ru

 

Contact:

Sayfutdinov R.G.

Doctor of Medical Science, Professor, Head of the Department of Therapy of Kazan State Medical Academy

11 Mushtari St., Kazan, Russian Federation, 420073, tel. (843) 236-87-86, e-mail: rgsbancorp@mail.ru

 

В статье представлена краткая биография профессора Захарьина Григория Антоновича. Описаны основные этапы его жизни —от рождения до окончания Московского университета, работа врачом и педагогическая деятельность. Представлен его вклад в медицину.

Ключевые слова: профессор, медицина, Захарьин, биография.

 

R.G. SAYFUTDINOV

Kazan State Medical Academy            

 

Zaharyin Grigory Antonovich. Outstanding Russian therapist, founder of the Moscow clinical school

 

The short biography of professor Zaharyin Grigory Antonovich is presented in article. The main stages of his life from the birth, before the graduation of the Moscow University, work as the doctor and pedagogical activity are described. Its contribution to medicine is presented.

Key words: professor, medicine, Zaharyin, biography.

 

 

Григорий Антонович Захарьин (8 (20) февраля 1829, Пенза – 23 декабря 1897 (4 января 1898), Москва) — выдающийся русский врач-терапевт, основатель московской клинической школы, профессор медицинского факультета Московского университета, заведующий кафедрой факультетской терапии, почетный член Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук (1885).

В конце XIX века в России было два признанных медицинских светила. А.П. Чехов писал по этому поводу: «В русской медицине Боткин то же самое, что Тургенев в литературе. А Захарьина я уподобляю Толстому — по таланту». Но если именем лейб-медика (придворного врача) Боткина названы улицы и больницы, то имя доктора Захарьина почти забыто.

20 октября 1894 года в Крыму скончался император Александр III. Спустя некоторое время в консервативной прессе появились публикации о том, что государя императора, помазанника Божьего, отравили, причем сделал это не кто иной, как «иноверец» Григорий Захарьин. Возбужденная толпа черносотенцев разгромила дом врача в Москве. В то же время в прогрессивных изданиях доктора поносили за то, что он пытался спасти от смерти реакционера и мракобеса Александра III. Студенты Московского университета объявили ему бойкот, после чего профессор, почетный академик императорской академии наук Захарьин был вынужден покинуть университет. До конца жизни он жаловался: «Бывало, куда ни придешь, всюду кричат: «Захарьин! Захарьин!» А теперь как послушаешь, что обо мне говорят, так и кажется, что вся Россия меня ненавидит. Хотелось бы знать мне — за что?».

Григорий Антонович Захарьин родился 8 сентября 1829 г. в Пензе (Саратовская губерния) в старинной дворянской семье. Его отец был отставным ротмистром, героем войны 1812 года. По материнской линии Григорий Захарьин приходился внуком лейб-медику, надворному советнику Гейману и правнуком президенту Московской медико-хирургической академии Фишеру фон Вальдгейму.

Рисунок 2.

Улица, на которой жил Г.А. Захарьин

Гейман Григорий Ефимович (Hertz, Heinrich-Gregor) — доктор медицины, надворный советник; уроженец Германии, родился в 1771 г.; прибыл в 1807 г. в Вильну по вызову русского правительства, приглашавшего врачей для оказания помощи больным и раненым солдатам. Не будучи профессором, некоторое время читал в Виленском университете частным образом лекции по патологии, которые издал под заглавием: «Pathologiae medicae elementa» (Wilno і Warszawa, 1811); служил врачом в Виленском почтамте и был директором Оспопрививательного института. Состоял членом-учредителем Виленского Медицинского общества. Затем, поселившись в Москве, Григорий Ефимович был консультантом Мариинской больницы. Сын его, Родион Григорьевич (см.), был профессором Московского университета. Умер в Москве 17 марта 1843 г. Погребен на иноверческом кладбище на Введенских горах.

Григорий Иванович Фишер фон Вальдгейм (также Готтгельф, Готхельф, нем. Johann Gotthelf Fischer von Waldheim. Род. в Вальдгейме, близ Лейпцига 3 (15) октября 1771 – 6 (18) октября 1853). Президент Московской медико-хирургической академии — русский естествоиспытатель, автор научных работ по палеонтологии, зоологии и энтомологии (в частности — по жесткокрылым насекомым), почётный член Петербургской Академии наук (с 1819 года). В Париже слушал лекции Кювье, влияние которого, как впоследствии и Гумбольдта, убедило молодого Фишера заниматься исключительно естественными науками. Ему была предложена русским правительством кафедра естественных наук при Московском университете; он переселился в Россию и жил там до смерти. Фишер в высшей степени способствовал развитию естествоведения в России, в особенности в области энтомологии и палеонтологии; благодаря его стараниям было учреждено Императорское общество испытателей природы в Москве. Похоронен на Введенском кладбище в Москве.

 

Проучившись до 1847 года в гимназии, Захарьин в 18 лет поступает на медицинский факультет Императорского московского университета, который блестяще оканчивает в 1852 году. За высокий уровень проявленных знаний он был оставлен при факультетской терапевтической клинике в качестве ординатора. Защитив в 1854 году докторскую диссертацию на латинском языке «Учение о послеродовых болезнях» («De puerperii morbo»), он был назначен заведующим кафедрой факультетской терапии; принимал активное участие в издании «Московского врачебного журнала». Первое его научное сообщение было опубликовано в 1855 году и касалось вопроса «Образуется ли в печени сахар?». За эту работу он был избран действительным членом Физико-медицинского общества.

В 1856 году Григорий Антонович был командирован в Берлин и Париж. В берлинских лабораториях Захарьин работал у Вирхова и Траубе, во французских — К. Бернара. К берлинскому периоду относятся его работы по крови, сделанные у Вирхова и напечатанные в его «Архиве». Эти работы цитировались в учебниках по физиологии того времени. Захарьин любил вспоминать, как в Берлине он познакомился с С.П. Боткиным, как они гуляли по Тиергартену и распевали русские песни. Осенью 1859 года он вернулся в Москву и приступил к чтению семиотики в Московском государственном университете. В 1860 году он был назначен адъюнктом, в 1862 году — ординарным профессором по кафедре диагностики Московского университета, а в 1869 году после смерти Овера — профессором и директором факультетской терапевтической клиники Московского университета, которой руководил до самой смерти.

В 1860 году появился целый ряд статей Захарьина, например, «О редкой форме лейкемии», «О примечательном в диагностическом отношении случае хронической рвоты». В 1886 году он напечатал брошюру «Каломель при гипертрофическом циррозе печени и терапии». Издание моментально разошлось и было переведено на немецкий язык. Вскоре пришлось выпускать второе и третье издания. В третье и последующие издания были прибавлены «Труды клиники». Все лекции Григория Антоновича по диагностике и общей терапии были переведены на английский язык, часть — на немецкий и французский.

Рисунок 3.

Особняк Григория Захарьина. Памятник архитектуры. Москва, проспект Мира, 20, корп. 1

Григорий Антонович приобрел дом в 1863 г. После него дом перешел к его сыну, Сергею, умершему в молодом возрасте. В 1909 г. дом перешел к симбирскому купцу Василию Афанасьевичу Арацкову.

В 1894 г. Захарьин лечил императора Александра III в Ливадии вместе с профессором Лейденом, за что подвергался постоянным нападкам лиц левых политических взглядов.

Большая часть научных трудов Захарьина относится к юным его годам: «Взаимное отношение белковой мочи и родимца беременных» (Московский врачебный журнал, 1853), «Учение о послеродовых болезнях» (там же, 1854), «Приготовляется ли в печени сахар» (там же, 1855), «По поводу некоторых вопросов о крови» (Медицинский Вестник, 1861), «О возвратной горячке» (Московская медицинская газета, 1865) и др.

Захарьин был одним из самых выдающихся клиницистов-практиков своего времени. Григорий Антонович разработал свой метод лечения больного, а именно: тщательное и всестороннее изучение пациента, стремление проникнуть в его жизнь, в его психологию. Все это достигалось посредством длительных бесед, которые могли длиться не один час. На медицинском языке такой метод получил название анамнез. Григорий Антонович Захарьин говорил о себе словами Суворова: «Ты, брат, тактик, а я — практик». Ему принадлежит творческая разработка предложенного еще основоположником русской клинической медицины М.Я. Мудровым «метода опроса» больного (т.е. анамнез). Сущность его заключается в признании большого значения подробного, методически продуманного собирания анамнеза как средства выяснения развития заболевания, определения этиологических факторов воздействия среды и как пути целостного понимания больного человека. Метод создал славу его московской терапевтической школе, в которую входили многочисленные его ученики и последователи (знаменитый педиатр Н.Ф. Филатов, выдающийся гинеколог В.Ф. Снегирев, крупный невропатолог Ф.Я. Кожевников, блестящий клиницист А.А. Остроумов, выдающийся психиатр В.Х. Кандинский и др.). Сам Захарьин называл себя учеником Вирхова.

Он изложил свои приемы диагностики и взгляды на лечение в «Клинических лекциях», получивших широчайшую известность. Эти лекции выдержали много изданий, в том числе на английском, французском, немецком языках. Методика исследования по Захарьину составляла многоступенчатый расспрос врачом больного, «возведенный на высоту искусства» (А. Юшар), и позволявший составить представление о течение болезни и факторах риска.

Рисунок 4.

Полный текст клинических лекций по внутренним болезням. Книга не переиздавалась. Воспроизведено в оригинальной авторской орфографии издания 1910 года (издательство «Печатня А.И. Снегиревой»)

В противоположность С.П. Боткину Захарьин мало внимания уделял объективному исследованию и не признавал лабораторных данных. Хотя по этому поводу есть и другие мнения [13]. Так, Григорий Антонович основал лабораторию, которую возглавлял ординатор Г.Н. Минх, ставший в будущем известным профессором патологической анатомии. В своих трудах и клинической деятельности Захарьин придавал решающее значение взаимосвязи человека с окружающей средой. Стремился выяснить причины и развитие болезни, установить, какие изменения и в каких именно органах произошли в результате заболевания. В соответствии с таким пониманием патологического процесса он предложил новые методы диагностики и лечения, прочно вошедшие в современную терапию. Сочетание опроса больного с другими методами исследования позволило ему с большой точностью выявлять анатомические изменения в организме больного. Наряду с этим он использовал также лабораторные и технические методы исследования, рассматривая их как вспомогательные.

Известен Г.А. Захарьин также как реформатор высшего медицинского образования. Во времена Захарьина в Московском университете не преподавали гинекологию, урологию, венерологию, дерматологию и оториноларингологию. Захарьин познакомился с этими медицинскими дисциплинами у корифеев Германии и Франции. По его инициативе было проведено разделение клинических дисциплин и организованы первые самостоятельные клиники детских, кожно-венерических, гинекологических болезней и болезней уха, горла и носа.

Пропедевтическая терапевтическая клиника ММА им. И.М. Сеченова образована в 1874 г. Днем ее рождения считается 19 января 1874 г., когда был издан Указ Министерства народного просвещения «об отделении 16 кроватей от Факультетской терапевтической клиники для учреждения при кафедре Врачебной диагностики Пропедевтической клиники». Директором вновь созданной клиники был назначен заведующий кафедрой Врачебной диагностики (бывшее название кафедры пропедевтики) профессор Михаил Петрович Черинов.

Рисунок 5.

Выдержка из Устава, свидетельствующая об образовании кафедры врачебной диагностики

Большую роль в ее открытии сыграл Григорий Антонович Захарьин, который обосновывал необходимость преподавания вопросов семиотики и диагностики на отдельной кафедре. Будучи директором клиники факультетской терапии, Г.А. Захарьин выделил 16 коек и химическую лабораторию для создания клиники пропедевтики, разработал первую программу преподавания общей терапии и врачебной диагностики, основные положения которой действительны и сейчас.

Рисунок 6.

Пропедевтическая клиника

Захарьин был известен своим непростым характером и несдержанностью в обращении даже с больными [7, 8]. Во время врачебной практики Захарьин позволял себе разного рода чудачества. Один из его друзей поведал, как на приеме некий купец из Сибири расписывал в красках свои любовные похождения и кутежи, в результате которых заработал одну пикантную болезнь. «Ах ты скот, — завопил на него врач, — ты делаешь и делал разные пакости и о них, как ни в чем не бывало, рассказываешь! Тебя бить за это мало! — и схватился за палку. — Если ты так будешь жить как жил, — кричал он, наступая на опешившего купца, — то тебя должно каждый день бить, да ты помрешь, если не оставишь своих скверных обычаев! Говорить с тобою противно!».

Многие его чудачества, списывались на его хроническую болезнь (неврит седалищного нерва). Но только ли ишиас в этом повинен? Или великий терапевт старался списать на него что-то другое?

Григорий Антонович тяжело болел ишиасом, который часто обострялся и не оставлял его до самой смерти. Появились предвестники атрофии ноги, преследовали приступы упорной боли. Свой ишиас он часто сравнивал с пушечным ядром, прикованным к ноге каторжника. Говорили, что на почве болезни у него появилась неврастения, раздражительность. Так ли уж виновата неврологическая болезнь в своеобразии его характера. Некоторые авторы высказывают мысль о перенапряжении психики и появлении у него самомнения, непререкаемом авторитете, своей высокой значимости.

Богатые больные часто заискивали перед ним, зная его резкий характер и опасаясь его вспышек, сопровождающихся грозным постукиванием огромной палки, с которой он никогда не расставался из-за своей болезни. Он и во дворцы ходил в своем длинном наглухо застегнутом френче ниже колен, в мягкой некрахмаленой рубашке и в валенках. Крахмальное белье его стесняло, а больная нога заставляла и летом надевать валенки. Поднимаясь по лестнице, он присаживался на каждой междуэтажной площадке на стул, который за ним несли. Его крайняя раздражительность была причиной того, что он не выносил, особенно во время работы, ни малейшего шума, поэтому на консультациях останавливали даже часы, выносили клетки с птицами.

В Беловежском дворце, у царя Александра III, во время болезненного приступа он разбил своей палкой хрустальные и фарфоровые туалетные принадлежности. Чудачества Захарьина проявлялись также в его крайнем консерватизме по отношению к разным житейским мелочам. Так, он долго не желал ездить на извозчике, если у него были резиновые шины. Удобств телефона он не признавал до самой своей смерти. Спартанская обстановка его квартиры оставалась без всяких перемен.

Хотя и говорят, что слухи о чудачествах врача распускали его недруги, но странными привычками он отличался с детства. Его современник, саратовский обыватель Жеребцов пишет: «оригинальною странностью Захарьина, по словам отца, была его вкусовая извращенность; так например, он любил есть сальные свечки, и считал это большим лакомством».

Если продолжать тему врачебной практики, то здесь стоит упомянуть о гонорарах ученого. В этом смысле приемы у Григория Антоновича были самые дорогие. Он выстроил себе усадьбу в районе Химок и завел лошадей. А.П. Чехов по этому поводу говорил: «...Хорошо быть ученым миллионером! Чертовски хорошо!». Захарьин же в разговоре с И.И. Мечниковым жаловался на пересуды вокруг его денег: «В конце концов, — говорил он, — Плевако и Спасович за трехминутную речь в суде берут десятки тысяч рублей, и никто не ставит им это в вину. А меня клянут на всех перекрестках! Хотя жрецы нашей адвокатуры спасают от каторги заведомых подлецов и мошенников, а я спасаю людей от смерти... Не пойму: где ж тут логика?».

Рис. 7

Село Куркино Химкинского района. Захарьин арендовал у крестьянского общества полевую и луговую землю «на немыслимо кабальных условиях». Уплатил неслыханную по тем временам арендную плату за 12 лет вперед с правом «...не допускать крестьян села Куркина к сдаче земли под постройку для кабаков, трактиров, торговых и промышленных заведений, под кирпичные, дровяные и другие склады, под свалку нечистот». Здесь же, в фамильном склепе-часовне, построенной в 1899 году, рядом с храмом Владимирской иконы Божией Матери он похоронен. В честь его улица в Куркине названа Захарьинской.

Справедливости ради, нужно отметить, что на полученные средства Григорий Антонович открывал приходские школы, помогал с заграничными поездками нуждающимся студентам. Так, будучи уроженцем Пензы, он в селе Вирга Нижнеломовского уезда, где было его имение, построил амбулаторию. Пожертвовал 500 тыс. руб. на устройство церковноприходских школ. Его имя носит городская больница № 6. Там установлен в 1988 г. бюст врача [10].

Посол РФ в Черногории Яков Герасимов и мэр Даниловграда Бранислав Джуранович в воскресенье открыли памятную доску Григорию Антоновичу Захарьину, который 112 лет тому назад выделил 45 тыс. тогдашних рублей на строительство водопровода в Даниловграде и Цетине. На торжественной церемонии стало известно о том, что проф. Захарьин вручил деньги присутствовавшему на коронации российского императора Николая II черногорскому князю Николаю. Водопровод в Даниловграде оказался первым крупным водопроводом в Черногории. Он давал сербам деньги на борьбу с турками [9].

Даже после смерти Г.А. Захарьина, его семья продолжала меценатские дела. Так, по инициативе его семьи в 1914 г. в селе Куркино была основана туберкулезная клиническая больница № 3 Департамента здравоохранения города Москвы, названная его именем. Это и по сей день одна из крупнейших больниц в России, обеспечивающая оказание специализированной медицинской помощи больным туберкулезом органов дыхания. При клинике действует кафедра фтизиопульмонологии Российской медицинской академии последипломного образования [11].

Рисунок 8.

Туберкулезная клиническая больница № 3 им. Г.А. Захарьина

Два корифея Российской медицины С.П. Боткин и Г.А. Захарьин были очень разными по характеру людьми. С.П. Боткин был избран профессором Петербургского университета, а Г.А. Захарьин — Московского. На этом их пути разошлись.

С.П. Боткин увлекся созданием новых лекарственных препаратов, внедрением лабораторных методов исследования в клинику, открыл физиологическую лабораторию, в которой 10 лет под его руководство рос и развивался И.П. Павлов, будущий Нобелевский лауреат. Вскоре он был назначен лейб-медиком в свиту императора Александра II, участвовал в Балканской войне. К больным он относился очень благожелательно, чем завоевал расположение окружающих. После неожиданного выздоровления Зинаиды Юсуповой (ей был поставлен диагноз «заражение крови») Боткин рассказал всем, что не он ее вылечил, а священник Иоанн Кронштадтский. Батюшка, поминая лейб-медика в молитвах, с тех пор прослыл кудесником и чудотворцем.

Г.А. Захарьин же наотрез отказался от звания лейб-медика, которое обещало приличное жалованье. «Врач, — заявил он, — должен быть независим, потому что ему доверяют самое дорогое — здоровье и жизнь». И к попам, которые брались за лечение больных, он относился с плохо скрываемым презрением. А своим пациентам Захарьин, как правило, говорил все как есть. Тем не менее, к нему ехали не только со всех концов России, но и из-за рубежа, а во время его лекций в аудитории было не протолкнуться.

В чем же заключался секрет доктора Захарьина? Он полагал, что симптомы или болезнь не одно и то же. Боль, одышку, головокружение, насморк, изменение цвета лица и еще десятки признаков он считал сигналами организма, свидетельствующими о том, что там не все в порядке. «Следите за тем, на что пациент жалуется, — советовал Захарьин своим ученикам. — Иногда в организме еще нет никаких материальных изменений, а больной уже испытывает страдания. Здесь никакие анализы не помогут — нужны лишь опыт и внимание. Выписать рецепт — на это и дурак способен. С рецептом мы гоним больного в аптеку за лекарством, но от этого еще никто не становился здоровым. Лечить надобно» [12].

А как лечить, если болезнь неизвестна? Захарьин выспрашивал пациента и час, и два, и больше, причем его интересовало буквально все — какая у человека семья, куда выходят окна его комнаты, что он ест утром и что вечером, на каком боку спит, что пережил в прошлом и как мыслит свое будущее. Захарьин знал множество признаков заболевания и даже экспериментально установил на теле человека участки, которые сигнализируют о состоянии его органов (сейчас они называются точками Захарьина – Геда). Он стремился не лечить, а предотвращать болезнь. В одном из писем А.П. Чехов советовал издателю Суворину: «Насчет головной боли. Не пожелаете ли посоветоваться с Захарьиным? Он возьмет с Вас сто рублей, но принесет Вам пользы минимум на тысячу. Если головы не вылечит, то побочно даст столько хороших советов и указаний, что Вы проживете лишних 20-30 лет».

Кстати, головную боль и прочие неприятные симптомы Захарьин предпочитал не снимать, чтобы можно было в дальнейшем контролировать состояние пациента. Но понапрасну больных не мучил. Он, например, был противником использования желудочного зонда. «Я еще не видел больного, — говорил Захарьин коллегам, — который бы радовался этой врачебной забаве! Долг врача-гуманиста так воздействовать на психику пациента, чтобы он перестал бояться своей болезни. А мы вместо этого берем какую-то пожарную кишку и загоняем ее в пищевод до самого желудка, подвергая больного египетской казни».

А уж о методах лечения, которые практиковал доктор Захарьин, и вовсе ходили легенды. В доме занемогших купцов Хлудовых он своей суковатой палкой разбил все окна, которые годами не открывались, вспорол кишащие паразитами перины и разгромил кухню, где догнивали объедки позавчерашнего ужина, которые «жаль выбросить, коли деньги-то плачены». В довершение всего он приказал отправить на помойку бочки с квашеной капустой «времен Очакова и покоренья Крыма». Очевидцы рассказывали, что вонь была на всю округу.

Князю, который пожаловался на упадок сил, Захарьин после осмотра посоветовал: «Поезжайте в деревню, подышите чудным благотворным навозом, напейтесь вечером парного молока, поваляйтесь на душистом сене и поправитесь. А я — не навоз, не молоко, не сено, я только врач и вылечить вас не берусь».

Между прочим, деньги за консультацию он с купцов Хлудовых взял немалые. Те, подсчитывая убытки, ругали доктора, а он лишь пожимал плечами: «Если неугоден, пускай идут в бесплатные лечебницы».

Наибольшую известность Захарьину принесла разработка вопроса о зонах повышенной чувствительности кожи при заболеваниях внутренних органов. Говоря сухим научным языком, зоны Захарьина – Геда — это определенные области кожи, имеющие диагностическое значение, в которых при заболевании внутренних органов часто проявляются отраженные боли, а также болевая и температурная гиперестезия. Раздражение от пораженных внутренних органов длительное время передается в определенные сегменты спинного мозга, что приводит к изменению свойств нейронов этих сегментов.

К этим же нейронам подходят определенные чувствительные соматические нервы, в связи с чем изменяется чувствительность кожи в области иннервации ее данным сегментом мозга. Определенное значение в механизмах изменения кожной чувствительности имеет изменение свойств различных отделов центральной нервной системы и аксон-рефлексы. Установлены соотношения между внутренними органами и сегментами кожной иннервации (например, легкое — III-IV шейные и II-V грудные, сердце — III-V шейные и I-VIII грудные, тело матки — X грудной и I поясничный).

Для более полного ознакомления с открытием Захарьина – Геда необходимо поговорить о роли кожи человека при взаимодействии организма со средой. Между организмом и внешней средой существует некая прямая и обратная связь. Как она осуществляется? Кожа — сложнейшая чувствительная система человека. Она находится в постоянной готовности. Обращенная к окружающему миру огромной чувствующей поверхностью, кожа напоминает современную укрепленную зону, богато оснащенную локаторами разного типа. Одних только болевых воспринимающих аппаратов, сигнализирующих об опасности, на ней свыше 3-х миллионов.

Посредством специальных клеточных образований, или кожных чувствительных рецепторов, человек ощущает боль, холод, тепло, прикосновение, давление и вибрацию. Установлено, что чувствительные рецепторы распределены по кожной поверхности неравномерно. На один квадратный сантиметр кожи приходится 2 тепловых, 12 холодовых, 25 осязательных и 150 болевых точек. Какая колоссальная информативная способность и высочайшая болевая настороженность!

К настоящему времени открыто и изучается 10 функций кожи. Совместное их действие напоминает гигантский, непрерывно работающий завод, в бесчисленных цехах и лабораториях которого происходят химические, электрические и обменные процессы, гаснут и зажигаются сигнальные лампы, извещающие организм о малейших изменениях во внешней и внутренней среде.

Наблюдения Захарьина показали, что при заболеваниях внутренних органов кожа не остается сторонним наблюдателем. Она сигнализирует о возникающих в организме нарушениях. В одних случаях сигналы появляются одновременно с болезнью, в других — до начала заболевания. По своему характеру они могут быть острыми и жгучими, тупыми и распирающими, сверлящими и т.д. Чаще всего они действуют на ограниченных участках, реже занимают более обширные площади. Сигналы идут от неизменной на глаз кожи, а также от кожи, покрытой пятнами, пузырьками, струпьями и т.п.

Профессор Захарьин и английский невропатолог Г. Гед (1861-1940) независимо друг от друга доказали существование связи между кожей и внутренними органами. Однако обвинить их в плагиате нельзя. Два выдающихся и, несомненно, честных ученых, ничего не ведавших о работах друг друга, открыли адреса на коже. В 1883 году Захарьин, а через 15 лет Гед обнаружили, что при патологии того или иного органа определенные участки кожи становятся повышенно чувствительными и иногда болезненными. Позже эти чувствительные участки кожи получили название проекционных зон Захарьина – Геда. Их скоро признали в ученом мире и запечатлели в виде фигур во всех руководствах по нервным болезням.

Вернемся к личности Григория Антоновича. Говорили, что к людям он был недоверчив, тем не менее, часто в них ошибался. Захарьин был крайне чувствителен к критике своей врачебной деятельности. Защищаясь от нее, он нападал на критикующего в очень резкой форме, что дополнительно подливало масло в огонь. Он был неспособен на компромиссы, всегда называл вещи своими именами. Невротические особенности характера создали ему массу врагов, однако на его врачебном таланте это никак не отразилось.

Но, все-таки, конфликты Захарьина не прошли бесследно. Так, последний, со слушателями университета побудил его выйти в отставку в 1896 году. Через год после этого он скончался от инсульта.

Характер у Григория Антоновича Захарьина был железный. Когда его разбил апоплексический удар, он сам поставил себе диагноз (поражение продолговатого мозга), спокойно сделал все нужные распоряжения и 23 декабря 1897 году мужественно умер на 68-м году жизни от паралича дыхательных путей.

Рядом с храмом Владимирской иконы Божией Матери в Куркино, воздвигнутым в 1672 году в память спасения Москвы от нашествия крымского хана Мехмеда Гирея, находится склеп-часовня, которую по заказу вдовы Г.А. Захарьина Екатерины Петровны построил академик архитектуры Ф.О. Шехтель, прах известного врача располагается у замечательной мозаики распятого Спасителя, выполненной по эскизу В.М. Васнецова.

 

Литература

1.                   Васильев С.М. Методы клинического исследования больных. — СПб: Медицина, Оттдельный оттиск, 1893. — 24 с.

2.                   Голубов Н.Ф. О желчном пузыре и других циррозах печени. Из клиники проф. Г.А. Захарьина. — СПб.: Отдельные оттиски из газеты «Медицина», 1893. — 25 с.

3.                   Гагман Н.Ф. Воспоминание о Григории Антоновиче Захарьине. В кн.: «Речи, посвященные памяти проф. Г.А. Захарьина и произнесенные в заседании Физико-медицинского общества 23 марта 1898 г.». — М., 1898. — С. 19-23.

4.                   Алексеев П.С. Воспоминание о профессоре Захарьине // Врачебная газета. — 1904. — № 24.

5.                   Захарьин, Григорий Антонович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890-1907.

6.                   Витмер А. Знакомство мое с Захарьиным // Исторический вестник. — апрель 1913. — С. 224-236.

7.                   Сысоев Д. Григорий Антонович Захарьин. — Режим доступа: http://www.gorod-c.ru/blogs/152/6498/

8.                   Кириллов В. Чудачества Григория Захарьина. — Режим доступа: http://www.medpulse.ru/health/yourshealth/medicalachievements/13273.html

9.                   Даниловград почтил память русского благодетеля. 14.07.2009. — Режим доступа: http://www.montenegro-today.com/rus/main-news/?action=shownews&id=5269).

10.                Вклад пензенцев в науку. — Режим доступа: http://kraeved.dyub.org/?page_id=626.

11.                Туберкулезная клиническая больница № 3 им. Г.А. Захарьина. — Режим доступа: http://tuberkulez-forever.com/tub-forum/viewtopic.php?f=57&t=161.

12.                Володин М. Императорская оказия доктора Григория Захарьина. — Режим доступа: http://1k.com.ua/254/details/9/1

13.                Григорий Захарьин (Grigory Zaharyin). — Режим доступа: http://www.peoples.ru/medicine/therapeutist/grigory_zaharyin/

14.                Фишер фон Вальдгейм, Готтхельф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890 - 1907.

 

15.                Гукасян Г.А. Г.А. Захарьин. — М.: Государственное издательство медицинской литературы, 1948. — 42 с.