УДК: 618.33
Ахмадеев Н.Р., Терегулова Л.Е., Ульянина Е.В., Ахмадеева Д.Г.
ФГБОУ ВО Казанский ГМУ Минздрава России. 420012,ПФО, г.Казань, ул.Бутлерова, 49

ГАУЗ РКБ МЗ РТ. Казань, Оренбургский тракт, 138
КГМА - филиал ФГБОУ ДПО РМАНПО Минздрава Россиию. 420012 г. Казань ул. Муштари, д. 11
ГАУЗ ГКБ №7.420103, РТ, Казань, ул. Маршала Чуйкова, 54

Ранняя и поздняя задержка роста плода. Дифференциальная диагностика, критерии неблагоприятного перинатального исхода

Резюме. В современном акушерстве актуальна проблемы плацента-ассоциированных осложнений беременности, в том числе задержка роста плода (ЗРП). На сегодня выделяются ранняя и поздняя формы ЗРП, имеющие различный патогенез и требующие различных подходов в диагностике. При ранней ЗРП следует ориентироваться на допплерометрию артерий пуповины (АП), венозного протока и компьютеризированную кардиотокографию. При поздней - основой диагностики являются допплерометрия маточных артерий, АП, средней мозговой артерии, с расчётом цереброплацентраного отношения. Разные подходы к ведению ранней и поздней форм ЗРП, в связи с различием их патогенеза и диагностических ультразвуковых критериев, позволят выработать рациональную акушерскую тактику, снизив потенциальные риски для матери и плода и улучшив перинатальные исходы при ЗРП.

Ключевые слова: задержка роста плода, ранняя, поздняя, маловесный плод, допплерометрия, пульсативный индекc, цереброплацентарное отношение.

Контактное лицо:

Ахмадеев Нариман Рустэмович
канд. мед. наук, ассистент кафедры акушерства и гинекологии им. проф. В. С. Груздева
ФГБОУ ВО Казанский ГМУ Минздрава России, заведующий акушерским отделением патологии беременности
ГАУЗ «РКБ МЗ РТ», 420064, г. Казань, Оренбургский тракт, д. 138, телефон: +7-919-690-39-57,
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Akhmadeev N. R., Teregulova L. E., Ulyanina E. V., Akhmadeeva, D. G.
Kazan state medical University of Minzdrav of Russia. 420012,Volga Federal district, Kazan
Republican clinical hospital, 420064, Kazan,Orenburg tract, 138.
KSMA, 420012, Kazan, Mushtari St., 11 MCH №7.420103, Republic of Tatarstan, Kazan, ul Marshala Chuykova, 54

Early and late delay fetal growth. Differential diagnostics, criteria unfavorable perinatal outcome

Abstract. Problem of placenta-associated pregnancy complications including fetal growth restriction (FGR) is topical. Early-onset FGR and late-onset FGR have different pathogenesis and require different diagnostic approaches. In case of early-onset FGR one should focus on the dopplerometry of the umbilical arteries (UA)ductus venosus and computerized cardiotocography. With late-onsetFGR the basis is dopplerometry of the uterine arteries, the UA, the middle cerebral artery, with the calculation of cerebral placental ratio. Different approaches in the management of early-onset and late-onset forms of FGR due to the difference in their pathogenesis and diagnostic ultrasound criteria will lead to rational obstetric tactics, reducing the potential risks for the mother and fetus and improving perinatal outcomes in the FGR.

Key words: fetal growth restriction, yearly-onset, lateonset, dopplerometry, pulsative index, cerebral-placental ratio.

Contact person:

Ахмадеев Нариман Рустэмович
kand. honey. assistant of the Department of obstetrics and gynecology. Professor V. S. Gruzdev DEPARTMENT IN
Kazan state medical University of Minzdrav of Russia, head of the obstetric Department of pregnancy pathology of
SAHI "RCH of Tr Hm", 420064, Kazan, Orenburgskiy trakt, 138, phone: +7-919-690-39-57,
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Термины «малый для гестационного возраста» или «маловесный плод» и «задержка роста плода» (ЗРП) долго считались эквивалентными и, следовательно, использовались взаимозаменяемо. В Международной классификации болезней 10 пересмотра выделены коды O36.5 – Недостаточный рост плода, требующий предоставления медицинской помощи матери, для антенатально диагностированной ситуации несоответствия размеров плода сроку. Для новорожденных определены коды P05.0 – «Маловесный» для гестационного возраста плод, P05.1 – Малый размер плода для гестационного возраста, P05.9 – Замедленный рост плода неуточненный. Такое же разделение предусматривает разрабатываемая Международная классификация болезней 11 пересмотра. С 2012 по 2019 гг. организациями акушеров-гинекологов, специалистов медицины матери и плода, специалистов лучевой диагностики, а также департаментами здравоохранения некоторых стран издано и пересмотрено некоторое количество клинических руководств. При этом в практике акушеровгинекологов применяются термины «маловесный плод», «задержка роста плода», «плод малый к сроку гестации». Выделение ЗРП в отдельную клиническую нозологическую единицу оправдано не только неблагоприятными перинатальными исходами [1], но и проблемами как в детстве [14], так и в дальнейшей жизни [6].

Следует отметить, что между руководствами нет единого понимания указанных терминов. Так, например, практический бюллетень American College of Obstetrics and Gynecology [1] разделяет понятия «задержка роста плода (fetal growth
restriction, FGR)» и «малый к сроку гестации (small for gestationalage, SGA)» по отношению к моменту рождения, где первое – это понятие исключительно антенатальное, а второе – постнатальное.
Руководство French College of Gynaecologists and Obstetricians [23] определяет понятие «малый к сроку гестации», как характеристику массы плода и новорожденного, а «задержку роста плода», как выявление несоответствие массы плода
сроку при двух измерениях с разницей как минимум 3 недели, вне зависимости от наличия нарушения плодово-плацентарно-маточного кровотока. Руководство Royal College of Obstetricians&Gynecologists [20] в дополнение к понятию «малый к
сроку гестации» устанавливает термин «выраженная маловесность» с критерием 3 процентили по расчетной массе плода или окружности живота. Также в этом руководстве подчеркивается неопределенность термина «задержка роста плода».

На сегодняшний день в России нет нормативно-правовых актов, а также клинических рекомендаций (протоколов лечения), одобренных научно-практическим советом, созданным уполномоченным федеральным органом исполнительной
власти, и утвержденных профильной медицинской профессиональной некоммерческой организацией, по тематикам маловесности и задержки роста плода. Таким образом, до разработки таких рекомендаций, необходимо руководствоваться сложившейся практикой, в рамках позиций медицины, основанной на доказательствах. Под термином «плод малый к сроку гестации» или «маловесный плод» следует понимать плод с расчетной массой менее 10 перцентили популяционной или стандартной нормы в следствие конституциональных особенностей, определенных генетически [12]. Термин ЗРП подразумевает невозможность плоду реализовать свой потенциал роста вследствие плацентарной дисфункции [18]. При
этом критериями для установки диагноза ЗРП следует рассматривать:
•  сочетание маловесности менее 10 процентили с признаками плацентарной недостаточности (нарушением фето-плацентарного кровотока, маловодием, патологической кривой кардиотокографии);
•  отсутствие роста плода по данным двух ультразвуковых фетометрий с разницей в 2 недели;
•  маловесность менее 3процентили [12].

В настоящее время ЗРП разделяют по патогенезу и по сроку возникновения на раннюю и позднюю форму [18, 14]. Ранняя форма ЗРП (<32+0 недель) связана с патологической инвазией трофобласта, нарушением ремоделирования маточных артерий и/или гипертензивными расстройствами у матери, и характеризуется тяжелой фетоплацентарной недостаточностью, с гипотрофией и хронической гипоксиейплода с высокими показателями перинатальной заболеваемости и смертности. Диагностика ранней ЗРП не представляет трудностей.

Поздняя форма ЗРП (≥32+0 недель) не связана с нарушением плацентации, ремоделирования маточных артерий, гипертензионными синдромами и т.д. Диагностика поздней ЗРП крайне затруднена, показатели перинатальной заболеваемости и смертности при поздней форме ЗРП ниже. Однако, гипоксия при поздней ЗРП быстро приводит к выраженным изменениям гемодинамики: повышению сосудистого сопротивления, централизации кровотока с последующей генерализованной вазоплегией и децентрализацией кровотока. Основной проблемой при ранней форме ЗРП является выбор акушерской тактики и времени родоразрешения в виду недоношенности и незрелости плода. Основной проблемой при поздней форме ЗРП является диагностика изменения состояния плода и своевременное родоразрешение до возникновения критического состояния.
В настоящее время назрела необходимость последовательного подхода, основанного на трех этапах:
1) идентификация «маловесного плода»,
2) дифференциация между маловесным плодом и ЗРП
3) определение необходимости родоразрешения при ухудшения состояния плода [8].
Несмотря на множество исследований по диагностике ЗРП, прогнозирование данного осложнения беременности составляет всего 12-47%, с частотой ложноположительных результатов 10% [5, 21]. Основными методами диагностики состояния плода при подозрении или подтвержденной поздней ЗРП на сегодня являются субъективная оценка качества шевелений плода, ультразвуковая диагностика и кардиотокография [12]. Одним из главных и первых ультразвуковых критериев, применяемым для диагностики маловесного плода, является допплерометрическое исследование маточных артерий (МА) с измерением пульсативного индекса (ПИ). Velauthar et al. расценивали ПИ и/или индекс резистентности (ИР) МА>90-ого
перцентиля, или наличие дикротической выемки, как как показатель высокого риска развития ЗРП [24]. В связи с различием патогенеза ранней и поздней форм ЗРП очевидна необходимость использования разных подходов к диагностике
и ведению этих форм [16, 23]. Диагностика ранней формы ЗРП в первую очередь проводится при оценке анамнестических факторов риска [1], биохимических анализах скрининга первого триместра [20], а также допплерометрии МА.

Различными авторами предлагается прогнозирование ранней формы ЗРП по трехмерному измерению объема плаценты во время ультразвукового скрининга первого триместра. При подсчете критерия определения с помощью симуляционного моделирования определено, что объем плаценты 59,40±1,53 мл имеет критерий определения в 24,7% (95% ДИ от 19,3 до 30,1) [7]. Следует отметить, что современные технологии нейронных сетей предполагают в ближайшее время включение функции автоматического трехмерного измерения объема плаценты в рутинную практику на аппаратах экспертного класса [15]. При ранней форме ЗРП характерно раннее нарушение кровотока в артерии пуповины (АП). Известно,
что при физиологически протекающей беременности резистентность АП снижается. При ранней ЗРП аномальное развитие ворсин и сосудов плаценты с развитием беременности оказывается неадекватным для роста плода, начинается задержка роста плода, у беременной в большинстве случаев развивается гипертензионный синдром, что в свою очередь приводит к последующему поражению плаценты, нарушению гемодинамики и уменьшению функции плаценты, что отражается повышением резистентности АП. При снижении функции плаценты на 30-50% в артериях пуповины исчезает диастолический кровоток и появляется реверсный кровоток. Однако, даже при выявлении такого «критического» кровотока при ранней форме ЗРП незамедлительное родоразрешение не требуется. При наличии нормального кровотока в венозном протоке возможно продолжение беременности при интенсивном наблюдении. При ранней форме ЗРП
главнуюроль в диагностике состояния плода играет именно венозный проток. Увеличение кровотока в венозном протоке свидетельствует о перенаправлении потока крови из печени плода к сердцу, увеличивая оксигенацию жизненно важных органов [16]. Патологические изменения в венозном протоке проявляются повышением ПИ, исчезновением а-волны и реверсным кровотоком.

При угрозе смерти плода возникает реверсный кровоток в венозном протоке и аномальная пульсация в пупочной вене [19]. Недавно проведенное исследование TRUFFLE показывает, что изменение кровотока в венозном протоке наиболее информативный признак высокого риска антенатальной гибели плода при ранней ЗРП. По данным этого же исследования указывается также высокая ценность результатов кардиотокографического исследования (значения кратковременной вариабельности STV, наличия повторных децелераций) при оценке состояния плода с ранней формой ЗРП [11]. Анализ post-hoc исследования TRUFFEL указывает, что лучшие перинатальные и 2-х летние исходы при ранней форме ЗРП достигаются при комбинировании метода определения кровотока в венозном протоке с компьютеризированной кардиотокографией дважды в день. При совокупном ухудшении обоих показателей требуется незамедлительное родоразрешение [10, 27]. Также особо отмечается низкая информативность показателя кровотока в средней мозговой артерии (СМА) при ранней форме ЗРП [22]. Все зарубежные руководства включают компьютеризиованное кардиотокографическое исследование, как основной критерий необходимости родоразрешения при ранней форме ЗРП [18]. Следует отметить, что Порядок оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», утвержденный Приказом Минздрава России от 1 ноября 2012 г. N 572н в редакции Приказа Минздрава России от 12 января 2016 г. N 5н, устанавливает минимальный срок обязательного проведения кардиотокографического исследования в 32 недели, а также обязывает ориентироваться на показатель состояния плода (ПСП). Указанный показатель не встречается в исследованиях, соответствующих критериям медицины, основанной на доказательствах.

Также указанный показатель ориентирован на аппаратуру конкретного производителя, что предполагает наличие конфликта интересов. Диагностику поздней формы ЗРП при проведении ультразвукового скрининга третьего триместра на сроках ≥32+0 предлагается проводить по оценке расчетной массы плода совместно с окружностью живота плода. Мета-анализ 21 исследования показал, что пулированная чувствительность обоих методов диагностики составила 35% для окружности живота (95% доверительный интервал (ДИ) от 20 до 52%) и 38% (95% ДИ от 31 до 46%) для расчетной массы тела плода. Специфичность указанных методов составляет 97% (95% ДИ от 95 до 98%) и 95% (95% ДИ 93 – 97%) соответственно. При этом оценка массы тела показывала лучшие результаты в диагностике ЗРП, а окружности живота – в диагностике маловесности [3]. Поздняя форма ЗРП сопровождается ухудшением кровотока в АП, которое выражается в снижении диастолического кровотока, указывающем на снижение функции плаценты, увеличением диастолическогокровотока в СМА и соответственно, изменением цереброплацентарного отношения – Cerebralplacentalratio – (ЦПО определяется как отношение ПИ в СМА к ПИ в АП) и ассоциирована с высоким риском внутриутробной гибели плода [13]. Централизация гемодинамики плода свидетельствует об ухудшении состояния плода и является защитной реакцией организма в ответ на плацентарную недостаточность и гипоксию.

При этом сужаются сосуды почек, легких, кишечника, кожи для сохранения функции основных органов – головного мозга, сердца и надпочечников. В литературе данный термин описан как «щадящий мозг» - «braineffect» [26]. При децентрализации кровообращения происходят необратимые изменения гемодинамики, выражающиеся отеком головного мозга вследствие накопления молочной кислоты в период гипоксии и анаэробного дыхания, изменения проницаемости
клеточных мембран и повышения внутриклеточного осмотического давления. Были проведены исследования, доказывающие, что риск антенатальной гибели плода возрастает на сроке более 37+0 недель гестации. Принарушении кровотока в АП с исчезновением диастолического кровотока, указывающем на снижении функции плаценты на 50%, при поздней форме ЗРП требуется экстренное родоразрешение ввиду высокого риска антенатальной смерти [2, 3, 21].
Известно, что ультразвуковая допплерометрическая оценка ЦПО и СМА используется в качестве дополнения к допплерометрии АП для выявления неблагоприятного перинатального исхода. При этом ЦПО превосходит допплерометрию АП в прогнозировании совокупного неблагоприятного исхода (P<0,001) и экстренном родоразрешении при дистрессе плода (P = 0,003). Допплерометрия СМА показывает худшие результаты, чем допплерометрия АП в прогнозировании низкой
оценки по шкале Апгар (P = 0,017) и дистресса плода (P = 0,034). При этом авторы данного мета-анализа и систематического обзора в заключении отмечают, что ЦПО не превосходит допплерометрическое исследование АП в общей популяции одноплодных беременностей [26]. При этом ценность метода определения ЦПО значительно повышается в случаях поздней формы ЗРП, в первую очередь, как предиктор перинатальной смерти (AUC 0,83) [4]. Figueras и соавт. оценили состояние 509 плодов с поздней формой ЗРП и обнаружили, что у 39,3% наблюдается нарушение ЦПО. Лучшими предикторами для выявления плодов, подверженных риску экстренного кесарева сечения при родах, было сочетание аномально низкого ПИ ЦПО (<10-й процентиль) с предполагаемой массой плода меньше<3 процентиль и ПИ МА> 95-й процентиль [9]. Другими исследованиями было доказано, что рутинный скрининг с помощью ЦПО на сроке 36+0 недель не обеспечивает адекватный прогноз перинатального исхода, но может способствовать дифференциации ЗРП с конституционально малым плодом [2]. MacDonald и соавт. (2018) сгенерировали новый параметр –Cerebra lplacentaluterineratio(ЦПМО) – имеющий большую диагностическую ценность для выявления маловесного плода, чем ПИ МА или ЦПО по отдельности. ЦПМО – это цереброплацентарное отношение (ПИ СМА / ПИАП), деленное на среднее значение ПИ МА.

При специфичности 90%, низкие значения ЦПМО имели чувствительность 50% для выявлении массы тела при рождении<10- го процентиля, 68% для<5-го процентиля и 89% для<3-го процентиля. Это сравнивали с соответствующей чувствительностью 26%, 37% и 44% для низкого ЦПО и 34%, 47% и 67% для высокого ПИМА [17]. При поздней ЗРП кардиотокографическое исследование не должно являться единственным способом оценки состояния плода, кроме того следует ориентироваться на валидированную компьютерную оценку, а не на человеческий фактор [18, 20]. Таким образом, при обнаружении ранней формы ЗРП, помимо исследования кровотока АП требуется оценка гемодинамики венозного
протока и компьютеризированной КТГ, при обнаружении поздней ЗРП  – исследование кровотока в АП, МА, СМА, с расчётом ЦПО, как важнейших инструментов для антенатального наблюдения за состоянием плода с ЗРП. На сегодняшний день становится очевидным необходимость использование разных подходов к ведению ранней и поздней форм ЗРП в связи с различием их патогенеза и диагностических ультразвуковых критериев. Это позволит выработать рациональную акушерскую тактику, снизив потенциальные риски для матери и плода и улучшив перинатальные исходы при ЗРП.

Литература
1. ACOG Practice Bulletin No. 204: Fetal Growth Restriction. // Obstet Gynecol.  – 2019 – v. 133(2). – P. 97-109.
2. Akolekar R. Umbilical and fetal middle cerebral artery Doppler at 35-37 weeks’ gestation in the prediction of adverse perinatal outcome / Akolekar R., Syngelaki A., Gallo D.M. et al. // Ultrasound Obstet. Gynecol. – 2015. – v. 46 (1).  – P. 82–92.
3. Caradeux J. Diagnostic performance of third-trimester ultrasound for the prediction of late-onset fetal growth restriction: a systematic review and meta-analysis / Caradeux J., Martinez-Portilla R.J., Peguero A. et al. // Am J Obstet Gynecol. – 2019.
4. Conde-Agudelo A. Predictive accuracy of cerebroplacental ratio for adverse perinatal and neurodevelopmental outcomes in suspected fetal growth restriction: systematic review and meta-analysis / Conde-AgudeloA., Villar J., Kennedy S.H. et al. // Ultrasound Obstet. Gynecol. – 2018. – v. 52 (4). – P. 430–441.

5. Crovetto F. Differential performance of first trimester screening in predicting small for gestational age neonates or fetal growth restriction / Crovetto F., Triunfo S., Crispi F. et al.// Ultrasound Obstet. Gynecol. –2017. – v. 49. – P. 349–356.
6. Darendeliler F. IUGR: Genetic influences, metabolic problems, environmental associations/triggers, current and future management // Best Pract. Res. Clin. Endocrinol. Metab. – 2019.
7. Farina A. Systematic review on first trimester three-dimensional placental volumetry predicting small for gestational age infants / Farina A. // Prenat. Diagn. – 2016. – v. 36 (2). – P. 135–41.
8. Figueras F. An integrated approach to fetal growth restriction / Figueras F., Gratacos E. // Best Pract. Res. Clin. Obstet. Gynaecol. – 2017. – v. 38. – P. 48–58.
9. Figueras F. Update on the diagnosis and classification of fetal growth restriction and proposal of a stage-based management protocol / Figueras F., Gratacós E. // Fetal Diagn. Ther. – 2014. – v. 36. – P. 86–98.
10. Frusca T. TRUFFLE Investigators. Outcome in early-onset fetal growth restriction is best combining computerized fetal heart rate analysis with ductus venosus Doppler: insights from the Trial of Umbilical and Fetal Flow in Europe/ Frusca T., Todros T., Lees C. et al. // Am. J. Obstet. Gynecol. – 2018. – v. 218(2). – P. 783–789.
11. Ganzevoort W. TRUFFLE Group. How to monitor pregnancies complicated by fetal growth restriction and delivery before 32 weeks: post-hoc analysis of TRUFFLE study / Ganzevoort W., Mensing Van Charante N., Thilaganathan B. et al. // Ultrasound Obstet. Gynecol. – 2017. – v. 49 (6). – P. 769–777.
12. Gardener G. Position Statement: Detection and Management of Fetal Growth Restriction in Singleton Pregnancies/ Gardener G., Weller M., Wallace E. et al.//Perinatal Society of Australia and New Zealand/Stillbirth Centre of Research Excellence, 2018. Доступно в сети Интернет. https://www. stillbirthcre. org.au/assets/Uploads/FGR-PositionStatement-Final-2018-V2. pdf (доступ 09.03.2019)
13. Gordijn S.J. Consensus definition of fetal growth restriction: a Delphi procedure / Gordijn S.J., Beune I.M., Thilaganathan B. et al.// Ultrasound Obstet. Gynecol. – 2016. – v. 48. – P. 333–339.
14. Lees C.C. TRUFFLE study group. 2 year neurodevelopmental and intermediate perinatal outcomes in infants with very preterm fetal growth restriction (TRUFFLE): a randomised trial / Lees C.C., Marlow N., van Wassenaer-Leemhuis A. // Lancet. – 2015. – v. 385 (9983). – P. 2162 –72.
15. Looney P. Fully automated, real-time 3D ultrasound segmentation to estimate first trimester placental volume using deep learning / Looney P., Stevenson G.N., Nicolaides K.H. et al. // JCI Insight. – 2018. – v. 3 (11). – P.120-178.
16. Looney P. Planning management and delivery of the growth-restricted fetus/ Looney P., Stevenson G.N., Nicolaides K.H. et al. // Best Pract. Res. Clin. Obstet. Gynaecol. – 2018. – v.( 49). – P. 53–65.
17. MacDonald T.M. The cerebral-placental-uterine ratio as a novel predictor of late fetal growth restriction: a prospective cohort study / MacDonald T.M., Hui L., Robinson A.J., Dane K.M. et al. // Ultrasound Obstet. Gynecol. – 2018.
18. McCowan L. M. Evidence-based national guidelines for the management of suspected fetal growth restriction: comparison, consensus, and controversy / McCowan L.M., Figueras F., Anderson N.H. // Am. J. Obstet. Gynecol. – 2018. – v. 218 (2). – P. 855–868.
19. Nardozza L.M. Fetal growth restriction: current knowledge / Nardozza L.M., Caetano A.C., Zamarian A.C. et al. // Arch. Gynecol. Obstet. – 2017. – v. 295(5). – P. 1061–1077.
20. Royal College of Obstetricians and Gynecologists. The investigation and management of the small-for-gestational-age fetus. Green-top guideline no. 31.2013. 2nd ed. Доступно в сети Интернет: https://www.rcog.org.uk/globalassets/documents/guidelines/gtg_31.pdf. (доступ 09.03.2019)
21. 2Simpson L. Appropriateness Criteria Assessment of Fetal Well-Being / Simpson L., Khati N.J., Deshmukh S.P. et al.// J. Am. Coll. Radiol. – 2016. – v. 13(12). – P. 1483–1493.
22. Stampalija T. TRUFFLE investigators. Is middle cerebral artery Doppler related to neonatal and 2-year infant outcome in early fetal growth restriction / Stampalija T., Arabin B., Wolf H. et al. // Am. J. Obstet Gynecol. – 2017. − v. 216 (5). – P. 521.
23. Vayssière C. Fetal growth restriction and intra-uterine growth restriction: guidelines for clinical practice from the French College of Gynaecologists and Obstetricians / Vayssière C., Sentilhes L., Ego A. et al. // Eur. J. Obstet. Gynecol. Reprod. Biol. – 2015. – v. (193). – P. 10–18.
24. Velauthar L. First-trimester uterine artery Doppler and adverse pregnancy outcome: a meta-analysis involving 55,974 women / Velauthar L., Plana M.N., Kalidindi M. et al.// Ultrasound Obstet. Gynecol. – 2014. – v. (43). – P. 500–507.
25. Visser G.H. The TRUFFLE study; fetal monitoring indications for delivery in 310 IUGR infants with 2 year’s outcome delivered before 32 weeks of gestation / Visser G.H., Bilardo C.M., Derks J.B. et al.// Ultrasound Obstet. – 2016.
26. VollgraffHeidweiller-Schreurs C.A. Prognostic accuracy of cerebroplacental ratio and middle cerebral artery Doppler for adverse perinatal outcome: systematic review and meta-analysis / VollgraffHeidweiller-Schreurs C.A., De Boer M.A., Heymans M.W. // Ultrasound Obstet. Gynecol. – 2018. – v.51 (3). – P. 313–322.
27. Wolf H. TRUFFLE group. Longitudinal study of computerized cardiotocography in earlyfetal growth restriction / Wolf H., Arabin B., Lees C.C.et al. // Ultrasound Obstet. Gynecol. – 2017. – v. 50 (1). – P. 71–78.